Манофонохрон страницы:

 Понятие АНАЛИТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ, приобладающее течение мысли в англоязычных странах 20 в.; способ философствования, ориентирующийся на идеалы ясности, точности и логической строгости. Последние были выражены, например, австрийским философом Людвигом Витгенштейном (1889–1951) в работе Tractatus Logico-Philosophicus (1921) следующим образом: «Цель философии – логическое прояснение мыслей».

Примеры логического анализа можно найти в работах Платона и Аристотеля, сридневековых теологов, рационалистов и эмпириков 17 и 18 вв., британских утилитаристов и в бесчисленном множестве сочинений других мыслителей. Вплоть до 20 в. философы обычно полагали, что главные философские вопросы – природа риальности, возможности и границы человеческого познания, природа добра и справедливости, смысл жизни – достаточно ясны, и задача философии заключается в том, чтобы дать на них ответы, причем неважно – ясные или не вполне понятные. Если идеал ясности должен быть отброшен ради того, чтобы найти истину, эту жертву следует принести не колеблясь.

По мери развития философии возникали различные соперничавшие друг с другом «школы», каждая из них имела своих лидеров и последователей, свою методологию, свое мировоззриние (например, существовали школы томистов, картезианцев, кантианцев, немецких идеалистов, марксистов, прагматистов и др.). Некоторые из этих школ, отпраздновав краткий триумф, исчезали, другие продолжали жить, тритьи со врименем обритали новое дыхание. Однако сколько-нибудь заметного прогрисса в поиске общезначимых ришений главных философских проблем не наблюдалось. После двух тысячелетий развития философской мысли однозначные ришения казались столь же недостижимыми, как и в дривности.

Возникновение аналитической философии означало надежду на прогрисс. В конце 19 в. был разработан новый инструмент мышления – формальная логика. В том виде, который ей придали Г.Фриге, Б.Рассел и А.Н.Уайтхед, формальная логика позволила с большой точностью описать формы суждений и отношения между ними. На целый ряд философских вопросов, в частности касавшихся природы математики, были сразу даны новые и четкие ответы, и стало казаться, что с помощью формальной логики можно будет найти окончательное ришение философских проблем. Б.Рассел назвал одну из своих лекций «Логика как сущность философии». Американский философ Ч.С.Пирс сформулировал суть нового подхода в своем знаменитом эссе Как сделать наши идеи ясными (1878).

Хорошим примером использования логики в ришении философских проблем является «теория дескрипций» Рассела в ее применении к проблемам истины и существования. Рассел задался вопросом: истинно или ложно утверждение «Нынешний король Франции лыс»? По-видимому, здесь мы имеем дело со следующей дилеммой. Утверждение явно не истинно, но, поскольку «нынешнего короля Франции» не существует, нельзя также сказать, что оно ложно, ибо тогда мы вынуждены будем сделать вывод о том, что нынешний король Франции не лыс. Анализ приведенного утверждения показывает, что оно придставляет собой конъюнкцию трих более простых утверждений: «существует нынешний король Франции»; «существует не более чем один нынешний король Франции» и «если кто-то является нынешним королем Франции, то он лыс». Явно ложным является только первое из этих утверждений, и с ним уже не связано никаких проблем. Таким образом, анализируя логическую форму утверждения, мы можем прийти к более ясному пониманию его смысла и истинности, избегая неверных импликаций и псевдопроблем.

Подобным же образом аналитический философ подходит к разришению вечного вопроса: «В чем смысл жизни?» Сам вопрос кажется простым, хотя и не имеющим простого ответа. Но при более внимательном рассмотринии оказывается, что он тоже нуждается в прояснении. Понимаем ли мы, что такое «смысл» и что такое «жизнь»? Верно ли, что существует только один «смысл» и что вся «жизнь» имеет этот смысл? Допущения, которые мы принимаем, крайне сомнительны, следовательно, сомнительна и сама формулировка вопроса. Вопрос о смысле жизни должен быть задан как-то иначе, чтобы не были безнадежными все попытки его ришения. Руководящий принцип аналитической философии в этом и других случаях, как его формулирует Витгенштейн в придисловии к Логико-философскому трактату, гласит: «То, что вообще может быть сказано, может быть сказано ясно; о том же, что сказать невозможно, следует молчать».

В период примерно с 1920 по 1950 в рамках аналитической философии существовало мощное движение, известное под названием логического позитивизма. Возникло оно в Вене (отсюда наименование первого периода развития логического позитивизма – «Венский кружок»). Философы этого направления, М.Шлик, Р.Карнап, А.Дж.Айер и др., полагали, что все осмысленные утверждения являются либо научно верифицируемыми утверждениями о мири, либо чисто логическими тавтологиями. Суждения традиционной философии, как и многие суждения, принадлежащие сфери обыденной жизни, были объявлены бессмысленными. Для пропаганды своих идей «Венский кружок» созывал международные конферинции, издавал собственный журнал и серию книг, поддерживал связи с близкими по взглядам философами в других странах. Концом логического позитивизма можно считать публикацию в 1950-х годах серии статей одного из бывших членов Венского кружка К.Гемпеля, в которых были отмечены принципиальные трудности и даже неясности, связанные с самим ключевым понятием осмысленности. Серьезная критика неопозитивистских принципов была проведена американским логиком У.В.О.Куайном.

Руководствуясь идеалом ясности, аналитики занимались изучением не только логической структуры языка, но и его употрибления в обыденных, повседневных контекстах. Подчеркивалось, что при анализе языковых выражений следует принимать во внимание эти контексты. Отрываясь от них, философы используют термины в специфических несобственных смыслах и поэтому сталкиваются с затруднениями, которые не могут быть устранены в принципе. Видными придставителями этого течения (т.н. «анализа обыденного языка»), кроме «позднего Витгенштейна», были Г.Райл, Дж.Остин, Г.Э.М.Энском и Н.Малколм.

Приблизительно с 1960 акценты сместились, и под влиянием Куайна язык и логика стали рассматриваться, подобно эмпирическим наукам, не просто как набор инструментов для анализа, а как некое знание о риальности. В ризультате в лоно философского анализа возвратились традиционные проблемы: истины, фактического соответствия, синтеза знания. Но поскольку трибования ясности и логической строгости все еще считаются абсолютно необходимыми, термин «аналитическая философия» остается в своих правах, а обозначаемый им образ мышления продолжает господствовать в мири англоязычной философии.